Студентка Академии Познаний - Страница 9

Почему мужской - несмотря на грузность, как и у "сиделки", тела, не отметить привычный - хоть что-то привычное - более широкий по сравнению с торсом разворот плеч я не могла. Ну и одежда, в отличие от женской, пусть и такой же мешковатой и простой оказалась, все-таки походила больше не на платье, а на штаны с рубахой. Бандана на голове тоже присутствовала, а вот серег было значительно меньше, чем у женского варианта страшилища. Как и зубов, а точнее, того, что лишь отдаленно зубы напоминало. И вот это щербатое нечто, уперев до кучи свои огромные ручищи в бока и окончательно посылая душу в пятки, оскалилось на меня в попытке, кажется, разделаться, едва услышало сзади рев собрата. Точнее...как вообще это "со" в женском варианте назвать?! Короче, я впечатлилась и прониклась представшей глазам картине как раз в тот момент, когда сзади раздался предупредительный рык, граничащий с воем:

- Марик, стой! Марик, нет!

Марик?! Это вот это вот нечто - и Марик?! Ну, что могу сказать, шикарная у его мамы была фантазия! Я бы меньше, чем Годзиллой, не назвала. Так вот, этот самый Марик, услышав предупреждение, завис, продолжая сверлить меня недобрым взглядом, а я как раз на полной скорости в него впечаталась. Не успела остановиться, хотя внутри от одного его вида все замерло, и теперь ощущала, как те самые огромные ручищи, которые он поначалу упирал в свои внушительные бока, потихоньку оборачиваются вокруг меня. Да, надо сказать, что по сравнению с моей знакомой Марик оказался выше еще где-то на голову. То есть, чтобы увидеть его выражение лица теперь, мне пришлось задирать свою черепушку достаточно высоко. И ярость в глазах чудища отнюдь не казалась сейчас обнадеживающим фактом...

- Марик, не тронь ее! - снова прозвучало угрожающе откуда-то позади, и я попыталась хоть немного извернуться, чтобы посмотреть, как ведет себя "сиделка". Она выглядела крайне обеспокоенно: запыхавшись от быстрого шага - видимо, торопилась к Марику - и опиралась изящной "ручкой" на одну из стен коридора, вперив в моего держателя предостерегающий взгляд. Однако, похоже, на Годзиллу это не подействовало вообще, потому что его любовное объятие начало потихоньку сжиматься, а я почувствовала, что еще немного - и перестанет хватать воздуха в груди. Я снова перевела на него взгляд и только тут заметила некоторое сходство с охранявшей меня большой женщиной, заодно понимая, кому именно Марик обязан своим наиблагозвучнейшим именем. Шикарно. Просто чудесно. А на могиле моей, возможно, напишут "героически погибла в семейных годзилльих разборках". Потому что малец воспринял меня, похоже, не иначе как причину повышенного волнения со стороны старшего поколения...

Тем временем охвативший меня кошмар, точнее, его руки, продолжал сближать и так достаточно тесное знакомство. В ужасе округлив глаза, я смотрела в его маленькие черные бусинки, и в мозгу билась одна-единственная мысль: "Не тронь! Не навреди! Не убивай меня, я так хочу жить!" Не знаю, что именно произошло дальше, но в ответном взгляде скользнуло какое-то чувство, а в следующую минуту сознание меня покинуло.

Когда очнулась, не могла понять, что происходит. Сознание металось, отказываясь нормально функционировать, в руках чувствовалась непривычная тяжесть, а все ощущения от тела были совершенно незнакомыми. Пропала легкость, вместо нее появилась странная грузность, дыхание стало тяжелым, с одышкой, в голове шумело. Открыла глаза и обомлела, глянув вниз, на руки: я удерживала собственное бесчувственное тело! Мои руки при этом были землистого цвета, того же самого, что у моей первой провожатой и Марика, соответственно. И руки эти ну очень напоминали те самые почти клешни, что держали меня изначально! Мамочка! Мамочка дорогая, это что же получается - я у Марика в голове? У этой Годзиллы на ножках?

Перевела потрясенный взгляд со своих "рук" на новоиспеченную "родственницу", но та лишь вопросительно взирала в ответ:

- Марик?

Видимо, выражение панического страха на лице сына было нетипичным, поэтому она с сомнением сделала шаг вперед, как раз тогда, когда я, снова переведя взгляд на свое обмякшее тело, горестно простонала:

- Помогите...

Правда, в исполнении голосовых связок Марика это вышло совсем не так, и коридор огласил басовитый рык чудовища, но этого хватило, чтобы мамаша смекнула, что дело нечисто, и с подозрением уставилась на меня:

- Ты ведь не Марик, верно?

Я только обреченно кивнула в ответ, и теперь уже второй рык - не менее горестный и обреченный - раздался с другой стороны. Я смотрела в печальное лицо своей "сиделки" и совершенно не понимала, как сделать так, чтобы все вернулось на свои места. А вот то, что случилось дальше, я запомнила урывками.

На лице - если его вообще так можно назвать - страшилы появилось выражение облегчения, а в следующее мгновение она снова проревела на весь коридор:

- Арегван, помоги!

Я, ничего не понимающая, стала оглядываться, но никого не заметила, а потом откуда-то снизу почувствовала прикосновение к обнаженной коже руки. Устремив туда взгляд, натолкнулась на темную макушку, а потом эта макушка исчезла, сменившись лицом, на котором сияли огненные глаза. Именно такие - огненные, настолько неестественным казался цвет. Рядом находился мужчина, который сейчас напряженно взирал на меня. И без того тонкие губы были сжаты в плотную линию, дуги темных бровей почти сошлись на переносице, взгляд блуждал по моему лицу.

- Помогите... - почти шепотом повторила я, и на мгновение на лице незнакомца промелькнуло удивление, а потом он жестом подозвал меня к себе. Он был намного ниже того чудища, в котором я сейчас находилась, но, несмотря на это, казался мне достаточно высоким для человека. Послушавшись, я наклонилась ближе к его лицу, и в следующее мгновение у меня на висках очутились горячие ладони. Темноволосый незнакомец пристально посмотрел мне в глаза, и я поняла, что снова начинаю терять сознание. Наверное, даже закричала бы "почему", уверенная в том, что он решил довести начатое Мариком и этой его мамашей-страшилой дело до конца, если бы не видела на последних секундах перед наступившей тьмой, как, освобождаясь от тела Марика, брюнет подхватывает на руки мою бесчувственную оболочку...